| |
Капитан судна, два с половиной месяца пробывшего в плену у сомалийских корсаров, рассказал газете ВЗГЛЯД, как это было
 |
23 января 2009, 18:30
Фото: ИТАР-ТАСС
Текст: Денис Нижегородцев,
Санкт-Петербург
|
У капитана датского сухогруза CEC Future Андрея Ножкина еще свежи воспоминания и о захвате, и об освобождении своего корабля. В плен к сомалийским пиратам 11 российских моряков, гражданин Грузии и гражданин Латвии попали 7 ноября прошлого года. Контейнер с выкупом пиратам сбросили в прошлую среду, почти целый день они делили и пересчитывали добычу, потом были 9-балльный шторм и опасения нового захвата, и наконец, в четверг вечером уставшие моряки прилетели в Петербург.
Руководство компании-судовладельца Clipper Group не озвучивает величину выкупа за CEC Future, ссылаясь на то, что пираты в следующий раз могут использовать эту информацию в своих интересах. Ведь у побережья Сомали в плену остаются больше десятка судов. По неофициальным данным, озвученным многими СМИ, выкуп за «Фьюче» составил от 1 до 2 млн долларов.
«Захватчики постоянно находились в наркотическом возбуждении. Постоянное клацанье автоматами, стрельба, было по-человечески страшно»
«Я не знаю, сколько им заплатили, – признался корреспонденту газеты ВЗГЛЯД капитан корабля Андрей Ножкин. – Меня интересовало только то, что деньги на борту, а значит, наше освобождение уже не за горами. Пираты предлагали и мне поучаствовать в этих расчетах, но я отказался. Сказал, что если дотронусь до этих пачек, а потом пропадет 2 доллара, как я докажу, что я тут ни при чем?»
Время с момента получения денег и до того, как пираты начали покидать корабль, было самым страшным. Захватили судно представители трех разных группировок, они постоянно подозревали друг друга в обмане, чуть что – хватались за автомат, стрельба на судне вообще редко замолкала. А дележ длился 19 часов…
За время пленения было всякое. Вломиться среди ночи в каюту, помыться, а потом стянуть со спящего моряка одеяло и вытереться им вместо полотенца у пиратов было в порядке вещей. Несколько человек из команды постоянно прислуживали пиратам как официанты. Были попытки не давать морякам спать.
«Но я пресекал такие вещи. Я сразу постарался поставить себя с ними так, чтобы они поняли: для того чтобы судно находилось в нормальном, рабочем состоянии, все было в порядке и сделка состоялась, они должны относиться к нам нормально, – объясняет Андрей. – В целом, если сравнивать с некоторыми другими захватами, о которых я слышал, мы жили довольно сносно».
Хотя психологически, конечно, было непросто. Периодически люди срывались, впадали в панику.
«Нам повезло, что происходило это вразнобой, то есть не у всех одновременно. И мы могли успокоить друг друга. А срывы были у всех, у меня в том числе, – признается капитан. – Хотя нашу панику с психическим состоянием сомалийских пиратов даже не сравнить. Захватчики постоянно находились в наркотическом возбуждении. Постоянное клацанье автоматами, стрельба, было по-человечески страшно».
В плену Андрей близко познакомился с бытом и нравами пиратов. Порой они вели себя очень забавно, и сейчас, когда ужасы плена позади, над некоторыми вещами он даже может посмеяться: «Интересно, как они моют голову. Берут Head and Shoulders, намазывают его на волосы, прямо так, без воды, потом идут на кухню и смывают его с волос подсолнечным маслом. Считается, что голова после этого чистая…
Или такой аспект. Пардон, мы, когда ходим в туалет, делаем свое дело, смываем и выходим. У них же последовательность действий нарушена, причем во всем. Пират заходит, СНАЧАЛА смывает, делает свое дело и выходит…
Одеваются они тоже интересно – в основном все ходят в юбках, точнее, в набедренных повязках, которые достают им до самых пят. Забавно было наблюдать, как они ходят в них по нашим крутым лестницам. Сначала постоянно наступали себе на подол, потом стали брать юбки в зубы. Вот так бывало, поднимутся на палубу, продолжая держать юбку в зубах, а под ней ничего.
Неравномерность их развития меня потрясала. Потом из этой набедренной повязки они доставали мобильный телефон последнего поколения со спутниковой связью и т. д.»
Капитан Future признается, что испытывает к пиратам двойственное чувство. С одной стороны, их образ жизни ему претит категорически, приязни к тем, кто продержал его два месяца в плену, он не испытывает. Но, с другой стороны, в своем деле – деле получения выкупов за захваченные корабли – они профессионалы, говорит наш собеседник, а профессионализм он уважает: «Они четко знают, чего хотят, их цель – получить деньги, и они действуют четко в соответствии с этой целью, каждый пират знает, какую роль он играет, что должен делать при штурме.
«За сутки до пленения я провел беседу с экипажем на тему того, что мы входим в воды, где возможна встреча с пиратами. Я подробно описал то, что с нами потом случилось»
У них выработалась своя схема работы: попав на борт, они сразу смотрят на «судовую роль» – это информация о том, что за судно, откуда и т. д. Проверяют паспорта. Пираты ненавидят французов – так исторически сложилось, еще не любят датчан, корейцев. К остальным, вроде, такой злобы нет. Захватив судно, они ведут его в порт, находят там переводчика – мы общались через него на английском, выходят на связь с судовладельцем».
Правда, все эти «профессиональные» действия пиратов происходят с «диким налетом безалаберности», как выразился капитан. И практически в постоянном состоянии наркотического опьянения.
«Они, кстати, довольно долго искали на нашем корабле спиртное, мол, русские моряки… Но ничего не нашли – в нашей компании запрещено брать на борт алкоголь».
CEC Future после пленения стоял в четырех километрах от берега Сомали, и члены его экипажа могли видеть другие захваченные суда: «По «Фаине» ничего не могу сказать. Она стоит где-то в другом районе. Дай бог им здоровья и терпения».
Судно «Фаина», напомним, пираты захватили в конце сентября. Капитан Андрей Ножкин, безусловно, знал, что его может ждать в водах Аденского пролива.
«За сутки до нашего пленения я даже провел перед экипажем беседу на тему того, что мы входим в воды, где возможна встреча с пиратами, – признался наш собеседник. – Так получилось, что я подробно описал все то, что с нами потом случилось».
Как же так получается, что в XXI веке кучка сомалийских пиратов, вооруженных ржавыми автоматами, держит в страхе страны, обладающие самым современным оружием? Андрей отмахивается: этот вопрос, мол, пусть решают политики, он не в его компетенции, но добавляет: «В принципе, на кораблях существует система защиты от пиратов. И мы у себя проводили учения, знаем, что нужно делать в определенных ситуациях, например, у нас были приготовлены крепления для контейнеров – они могут служить прекрасным метательным оружием. Но есть пираты-воры, цель которых – украсть часть груза, стащить что-нибудь, а есть настоящие вооруженные до зубов грабители. И когда они влезают на борт и дают очередь из автомата, мы, конечно, бессильны. Торговому судну, такому как наше, оружие не положено. Самый лучший вариант защиты в сегодняшних условиях, наверное, сопровождение торговых судов военными кораблями».
Капитан Ножкин выразил благодарность компании-судовладельцу за то, что она очень грамотно провела переговоры с пиратами и постоянно поддерживала семьи моряков, а также экипажу буксира «Фотий Крылов», который в условиях 9-балльного шторма не побоялся подойти к Future, чтобы передать бывшим пленникам еду и обеспечил судну охрану. Ведь уже после освобождения из плена моряки вновь увидели вокруг себя подозрительные лодки, принадлежащие явно не рыбакам (какая рыбалка в шторм), была реальная угроза повторного захвата.
По данным ООН, в прошлом году в районе Сомали было зарегистрировано около 120 случаев нападения пиратов, были захвачены 35 торговых судов. Многие из них до сих пор остаются в плену.
Текст: Денис Нижегородцев,
Санкт-Петербург
|
|
